Рудаковское сельское поселение

Тихо и плавно течет река Калитва по безбрежной Донской равнине. Высокие деревья, прибрежные кусты и травы пышно свешиваются над водой роняя причудливые тени. Среди водянистых трав, словно в дремучем лесу, гуляют мальки. Серебром сверкают белые чешуйки бойких рыб. С широких просторов степи ветерок доносит аромат душистого сена и цветов. И несмотря на то, что отцветают косогоры, прибрежные заросли удивляют чистой и нежной, пышной зеленью.

Много видала на своем веку Калитва. И все события прошедших столетий ведомы ей, на ее берегах расположены наши хутора, где издревле живут донские казаки. Жизнь кипит и волнуется в этих поселениях. В одних семьях радуются появлению ребенка, а в других поют панихиду, в одном месте строят новый дом. А в другом исчезает целый хутор. Одни хотят жить по-старому, другие - по-новому. Счастье. Радость. Благополучие соседствует рядом с горем, разочарованием и отчаянием. Но как не бурлит жизнь память нетленна. Она может уносить нас на 5, 100 и 1000 лет назад. Вслушайтесь в старинные песни, былины и сказки, к шелесту листвы и шепоту воды и перед вами откроются удивительные картины былого. И большинство убедиться, что наша родословная тесно связана с мужественным, смелым, стойким народом, непоколебимо верующим в Христа, народом, который называл себя казаками. Знойный ветер, ковыль, если бы могли, то поведали бы нам, сколько кровушки пролито, сколько костей человеческих похоронено в земле-матушке, сколько смельчаков лишились своих местах. Но даже то, что дошло до нас поражает, борьба шла здесь не одно столетие, отсюда вышли герои. Удивившие мир своими победами. В бронзовой веке здесь жили киммерийцы, которых в начале железного века вытеснили скифы.

Из глубины вековСуществует легенда о происхождении.

Этого народа. Геркулес, путешествуя забрел в наши места. Он был поражен дикой красотой и простором степей. Роскошный узор высоких трав покрывал целину, пышные цветы с дивным запахом наполняли степь. Под порывами ветра травы волновались и играли, напоминая зеленое море.Много дней он путешествовал верхом по бескрайней равнине, Ведя за собой запасного коня. Однажды разразилась страшная буря и дождь. Уставший и продрогший Геркулес укрылся под сумрачной скалой, стоящей у реки и заснул крепким сном. Разбудило его солнце. После бури все вокруг светилось капельками дождя. А где лошади? Звал и искал их, но тщетно. Бродя в поисках лошадей он встретил женщину, живущую в пещере у реки. Она пообещала найти вернуть лошадей, при условии если он возьмет ее в жены. У них родилось три сына: Агатирс, Гелон, Скиф, которые стали родоначальниками трех племен. Скиф был младшим самым храбрым и сильным из них. Он и возглавлял народ заселивший наши края. Скифы были мужественными людьми, отличались необыкновенной отвагой и жестокостью. Белолицы и светловолосы, добродушно веснушчаты. Они с убитых врагов сдирали кожу, а с черепов делали кубки для питья. Задолго до рождества Христова скифов вытеснили гуны, на смену которым пришли хазары. Основав Хазарское царство. Но шли годы, хазар сменили печенеги, половцы, которые совершали грабительские набеги на русские земли... Радостно заходила рябью река. Когда первые русские люди в конце 11 века. Называющие себя бродниками, стали останавливаться на ее берегах, чтобы набраться сил для нового броска через Дикую степь к низовьям Дона. Щедро делилась с ними рыбой и прибрежной ягодой, скрывая в своих зарослях от набегов половцев, она поверила, что когда-нибудь и на ее берегах появятся жилища. И люди заживут счастливо. Память живая, нетленная память. Если б река могла читать, то заглянув в древний русский словарь рядом со словом «поле», она прочла бы «полк», «полымя», «половцы». Но не умеют реки читать. Не могут вчитываться как мы, в скупые строчки документов. Для них история - сама жизнь в ее суровой простоте и объемной сложности.

Хорошо памятен реке май 1185 года, когда в бушевавшей зелени прибрежной растительности она укрывала израненного русского воина, который и поведал ей о неравной 3-х дневной битве на реке Каяле, шести русских полков с половецким войском. О стойкости, мужестве и гибели русичей, о племени князя Игоря. Теперь ей стал понятен смысл бесчисленных зажженных костров, свет которых отражался от ее вод в устье, бешеные поповские пляски на Караул Горе. Ликование и галдеж половцев. Навсегда запомнила река 1223 год и не только потому, что весна была как никогда бурной и дождливой, и она, выйдя из берегов, по своему перекраивала русло, затопила все низменные места в округе.

Умываясь весенним паводком она, словно предчувствуя беду, хотела перекрыть дорогу той чудовищной силе с которой Руси придется сражаться века. Передовые отряды монголов, преследуя половцев, шли на Русь. Ковыль, да степной ветер донесли до нее печальную весть о поражении русских дружин на реке Калке, о пленении и жестокой смерти князей русский, раздавленные ханским помостом, горько было сознавать, что каждый 10 ушедший в поход воин, вернулся к своему очагу. Подтверждением услышанного были строчки из древнерусской летописи об этом событии, где древний летописей дрожащей рукой вывел: «погибло людей без числа и был плач и печаль по всем городам и землям».

Как хотелось крикнуть ей в даль степную, что не бесспорное личное мужество воинов, не правильное военное руководство отдельных полководцев, задержит надвигающегося врага, а объединение дружин русских. Но не слышно было шепота реки в конском топоте татарской конницы, нарушившей былую жизнь дикой степи. Горечью видела река, что хоть и изредка на ее берегах останавливались небольшие монгольские отряды, уходящие после короткого отдыха к Коломне и Киеву, много могла бы рассказать река о Золотой Орде - центра монгольского государства, о двухсотлетнем монгольском иге. С радостью узнала она, что неспокойно в Орде, как менялись правители и менялись порядки, одна кровная резня сменяла другую, сын убивал отца, чтобы стать ханом. Все это расшатывало царство монголов, давало надежду на скорое освобождение Руси. И уже не понаслышке, а воочию. Как спешно без остановок бегут бывшие властелины вселенной после поражения на Куликовском поле. Но с горечью замечала она, как обезлюдели эти места, только изредка крымские татары, пришедшие на смену монголам, селились, да и то ненадолго возле нее, чтобы с наступлением осенних заморозков угнать свои табуны на юг. В 1389 году совершая путешествие из Москвы в Константинополь, московский миьрополит имен писал о наших местах; «Нет ни селений, ни людей, одни дикие звери - козлы, лоси, медведи, волки А выдры, да бобры смотрят с берега на странников, как на редкое явление в сей стороне, лебеди. Орлы, гуси, журавли непрестанно парили над нами».

Так постепенно уходила одна эпоха жизни реки, оставив после себя, словно памятники в степи сигнальные, да могильные курганы, а на смену спешила другая, полная человеческих страстей и горя огромных классовых битв. Активного заселения наших мест. Тихим всплеском встретила река появление на ее берегах в 16-м веке беглых русских крестьян, которые спасаясь в диком поле от своих притеснителей феодалов пришли к ее берегам. Река манила их своей прохладой, в речных перелесках было удобно охотиться, в ее водах водилось множество рыбы. Берега утопали в зарослях ежевики и земляники, Простор манил людей и стали появляться первые стойбища зимовники хутора, давшие в последствии начала административному оформлению земель войска донского нашему городу и району.